Явление Троицы преподобному Александру Свирскому

Сюжет иконы "Явление Святой Троицы Александру Свирскому" восходит к одному из эпизодов жития преподобного Александра Свирского (1448–1533), основателя и строителя Свято-Троицкого монастыря на реке Свирь в Обонежской пятине Новгорода, великого чудотворца и подвижника, сыгравшего значительную роль в развитии севернорусского монашества. Рано сложившееся представление о преподобном как об идеале монашеского благочестия и духовного подвижничества сказалось в создании вскоре после его кончины жития, написанного по благословению митрополита Макария в 1545 г. учеником и преемником святого игуменом Иродионом (Кочневым), а также изображений Александра Свирского, появившихся еще до его общерусской канонизации на Соборе 1547 г. Это во многом объяснялось пристальным вниманием к его личности сначала великокняжеской, а потом царской семьи, глубоко чтившей старца еще при жизни. Духовный авторитет Александра Свирского неразрывно соединился с крупнейшей военной и дипломатической победой XVI в. – взятием Казани и переходом Казанского ханства под власть московского царя: первая крупная победа над войсками Епанчи 30 августа 1552 г. совпала с днем памяти недавно канонизированного святого. Первый в столице престол в его честь в храме Покрова на Рву был освящен через два года; к тому же времени относится создание огромной житийной иконы Александра Свирского для Успенского собора Московского Кремля (ГММК. Инв. № 1149 соб.), среди ста двадцати девяти клейм которой три (55–57) посвящены явлению чудотворцу Святой Троицы.

Свирский пустынник единственный среди всех православных святых сподобился, подобно ветхозаветному праотцу Аврааму, явления Бога в виде трех ангелов, что не могло не получить широкого отражения в русской иконографии. Видению «Святыя Троицы, еже преподобный виде и слыша… в лето 7016 (1508)», предшествовавшему закладке в основанной им пустыни деревянной церкви Святой Троицы, посвящена отдельная глава жития. Во время ночного бдения и молитвы старца его келья озарилась «невыразимым светом»: «…и зрит три мужа, вшедша к нему, <…> въ одежу белу оболчена чистотою, лепа же зило и освещены славою небесною неисповедимою, и коегождо их жезл в руце своей дръжаща <…> преподобный страхом велиимь одержим <…> и поклонися има до земля. Она же имша и за десную руку, въстависта и глаголюще: “…да съзиждеши церкви, и братию събери, и монастырь съградив, и келии постави, яко благоволившу ми тобою многы душя спасти и в разум истинный привести”. Преподобному же на земли лежащу и сиа глаголющу, и пакы же имша и за десницу, въстависта его, глаголющи: “Стани на ногу своею… да въздвигнеши церкви въ имя Отца и Сына и Святаго Духа, неразделимыа Троица”». Яркий и выразительный текст видения, часто в житии сопровождаемый миниатюрой, послужил основой самостоятельных иконных изображений «Александрова видения», иконография которых сложилась уже в середине XVI в. и впоследствии оставалась неизменной.